— Тебе краткий список или длинный, Димочка? — ехидно уточняю я, пытаясь не сильно злорадствовать. — Ты совсем обурел, Варламов? Мог по нормальному спросить?

— Два раза спрашивал. — Хмуро огрызается Дима, косясь на меня мрачным глазом. — Ты же как всегда в творческой коме, ничего не слышишь.

Ох. Ну да, вообще водится за мной такое…

— А. — Я изображаю на лице виноватую улыбку. — Ну, тогда извини, Дмитрий Денисович. Но пугать меня так не стоило. Я уже говорила — на твое присутствие в моем личном пространстве я не подписывалась.

Раз пять говорила, между прочим. А он все равно так и норовит бочком подкрасться к рабочему креслу, а то и вовсе прижать свою пятую точку к его подлокотнику и все-таки смотреть на мою работу через плечо. Нет, он замечаний не делает, но… Но выбивает из колеи знаете ли. Вот представьте, что на подлокотнике вашего рабочего кресла, уселся мужик, которого вы вообще-то терпеть не можете. Он касается бедром вашего локтя. И пылает все плечо рядом с которым он сидит. Вам до работы? Вот и мне нет. Особенно, когда я понимаю, что вообще-то принюхиваюсь к горьковатому запаху его туалетной воды, и понимаю, что это вообще-то мой любимый мужской аромат из последнего выпуска “DG”.

Вот какого черта, а? Он что, не мог выбрать какую-нибудь мускусную вонючку? И… И почему Костя этой водой не пользуется? На Новый год же дарила! Глядишь пользовался бы и кровать бы плесенью зарастала поменьше…

Ну, с Варламовым же срабатывает, я реально начинаю думать о сексе, приходится выгонять Диму из личного пространства и надеяться, что не спалилась.

— Скажешь тоже, пугать. Можно подумать, я прям такой страшный. — Вздыхает Варламов.

Вопрос я оставляю без ответа. Честность Варламов не заслужил, а врать мне не хочется. Не страшный. Но безумно раздражающий.

Знаете, иногда я теряю связь с реальностью, и подумываю, что Димочка не такой уж и козел. А потом его телефон трезвонит, на экране высвечивается какая-то Верочка — этакая милая девица с утиными губешками, и Дима, воровато на меня озираясь, высказывает из кабинета.

Как будто я собираюсь его за это убивать. Ну, травануть хочется, бесспорно, но… Нет, я не лезу не в свое дело. Ну есть у него личная жизнь. Можно подумать для меня это секрет. Нет. Это факт. Неприятный, но я с ним смирилась как-то, довольно давно. Живу.

С Костей я не созваниваюсь в телецентре, мы с ним так договорились. Правда о том, что я тут работаю с бывшим мужем, Костику я почему-то не сказала. С одной стороны, вряд ли бы он рванул пересматривать договор, он же просто менеджер по рекламе, договорами у нас юристы занимаются. С другой стороны, мне почему-то кажется, что он будет ревновать. Хотя в той же кафешке они с Димой чудом разошлись и никто никому не набил морду, это все-таки было… Неприятненько. Нине я потом высказала свое «фи».

— Ну, так что, закажем или пойдем в кафе? — повторяет Дима, когда кровь унимается и он с чистой совестью швыряет платок в мусорку.

— Знаешь, я пожалуй бы отвлеклась и проветрилась. — Задумчиво киваю я, — у тебя кровь на рубашке, кстати.

Знаете что меня безумно “радует” в мужчинах? Их полная незакомплексованность. Димочка без всякой задней мысли, бросает взгляд на те мелкие капельки, что долетели до белой ткани, сбрасывает с широких плеч свой стильный пиджачок, подходит к шкафу и начинает стягивать рубашку.

Кто заказывал стриптиз? Чур не я!

Я — воспитанная девочка, меня просить отворачиваться не надо. Я сама отворачиваюсь.

Вот только ай-яй-яй, миноискатель пропустил таки мину, с той стороны кабинета у Димочки внезапно находится зеркало, и я… Нет, я сразу же отвожу взгляд. Но я успеваю заметить его спину. Такую красивую, мать его, спину. До одури. К такой хочется прикоснуться.

Я помню эту спину. На ощупь. Два шрама на правой лопатке — ещё подростком лазил по заброшенный стройка и несколько раз неудачно упал. Родинки на пояснице. — восемь штук, четыре крупных, четыре мелких. Черт… Кажется, меня заносит.

Вот опять, к моей досаде, мой бывший мудак получает очко. Он по-прежнему в отличной форме. Чуть более подкачан, чуть заметнее подсушен. Я понимаю, на что в нем залипают юные двадцатилетние феечки. Нужно сказать, подачу с лифтом он сейчас хорошо отбил, хоть и не знает об этом.

А взгляд-то, взгляд-то мой… Так и норовят глаза-предатели соскользнуть влево, в зеркальную гладь, чтобы скользнуть по той рельефной спинке хотя бы взглядом.

Ах, Полина-Полина, и это при живом-то Косте ты пытаешься не пялиться на бывшего муженька. Хотя ладно, это так, эстетическое. Просто красивые мужские спины — моя слабость. И то, что пониже спины я тоже ценю, если оно такое поджарое, крепкое, загорелое, ну и можно слегка волосатое, м-м-м…



А знаете, что я сейчас думаю?

Я думаю, что сегодня смогу отбрехаться от Димочки и уехать пораньше, я на неделе перерабатывала. А так… Приеду домой. Приготовлю этот несчастный ужин для Кости. Надену красную шелковую комбинацию, месяц уже она лежит на полке, скучает. И плевать мне на то, будет ли Костя пахнуть той туалетной водой или нет. Даже лучше если нет. Еще не хватало мне падать в одну постель с мужчиной, от которого пахнет как от Варламова…

Глава 8. Дима

Иногда мне хочется сходить к психотерапевту. Вот к этим вот в круг анонимных… Круг анонимных идиотов мне прекрасно подойдет. Так и представляю, что прихожу туда, сажусь на стульчик, тяжко вздыхаю и представляюсь.

— Здравствуйте, я Дмитрий Варламов и я идиот.

— Здравствуй, Дмитрий, — весело прошелестят мне собратья-идиоты.

— Расскажите о себе поподробнее, — предложит мне психотерапевт, и мне придется открыть рот для этого чистосердечного признания.

— Я развелся с женой, а теперь самым безнадежным образом на неё зависаю.

И после этого все остальные идиоты торжественно меня коронуют.

Полли… Боже, как я по ней скучал, оказывается. Это невозможно было ощутить на расстоянии, это получилось ощутить лишь только вблизи, когда она оказалась на расстоянии нескольких шагов и начала проводить со мной время.

Я на полном серьезе, каждое утро ловлю себя на том, что жду появления бывшей жены. Что сижу и как мальчишка в ожидании Полины перекладываю ручки в настольном органайзере, чтобы они стояли как-нибудь поровнее и не раздражали глаз.

На самом деле хочется больше, не просто оказаться к ней поближе во время её работы, хочется прикоснуться к ней, опустить запястья на её плечи, хотя бы. Но я за одно только предложение заказать обед сегодня получил локтем в нос, а за попытку легких объятий — Полли ведь не удержится, Полли ведь пошлет меня к чертовой матери, и может вообще разорвать договор с Кирсановым, налететь на кучу неприятностей и потерять шанс на реализацию мечты — и все только потому, что меня на ней клинит.

На самом деле клинит меня давно. Только Полли была той самой, что держала меня очень крепко. И после неё — ни одна не устраивала меня даже вполовину так же. Куда ни ткни — везде бабочки-однодневки.

Модельки, актриски, телеведущие — вроде симпатичные, а ни для чего кроме как для секса в итоге и не годятся. Со многими из них даже не приходилось рвать отношения, они уходили сами, не считая нужным объясняться.

И на них в общем и целом было плевать, сегодня была Вера, через неделю Вера соберет чемодан, потому что нашла себе покровителя поинтереснее, и я… Я выдохну, на самом деле, потому что не был согласен с Верой начинать хоть что-то серьезное.

А потом я приду на работу, и снова увижу здесь Полли…

Полли — едкую, самоуверенную, твердую как гранит, способную оттолкнуть меня одним только взглядом.

Полли — по-прежнему безумно способную. Ей совсем ни к чему была моя помощь, я ей только мешал когда-то. Даже сейчас она находит мои недочеты, и сходу вникла в то, что из себя представляет сценарная работа, а это понимание вообще-то давалось не всем.

Полли, которую каждый вечер от студии забирал все тот же… Унылый, и никаких других эпитетов я ему придумывать так и не стал. В отличии от меня, Полли вполне была способна на серьезные отношения.