— Полли, это Илья Владиславович Кирсанов, очень хотел с тобой познакомиться, — замечает Костя в ответ на мой вопросительный взгляд.

И боже, да, я действительно замираю. Может ли такое быть вообще?

— Кирсанов? — переспрашиваю я, силясь удержать на лице спокойствие. — А вы случайно не…

— Случайно да, — Илья слегка склоняет голову, а я лихорадочно размышляю, не осталось ли у меня хоть открыточки, чтобы взять автограф.

Кирсанов! Сам! Тут! Хотел со мной познакомиться!!!

Да у нас в стране никто не снимает полнометражных смотрибельных романтических мелодрам, кроме него. Все сплошь вульгарщина и скабрезные шуточки. Ах, да, и обязательно секс и голые торсы в кадре. Ничего не имею против красивых мужских торсов, но когда количество достоинств у фильма равняется количеству торсов, это довольно грустно.

Но не у Кирсанова, нет-нет-нет. У него все красиво, смешно, он… Да, блин, у меня даже слов обычно нет, когда я выползаю из кино с его фильмов. И слез. И животик я обычно тоже успеваю от смеха надорвать.

Когда у меня лютый кризис, когда я хочу упасть и не писать — я смотрю фильмы Кирсанова и ощущаю себя искупавшейся в фонтане живой воды. Его фильмы — они дарят надежду. Даже такой взрослой, далекой от романтики тете, как я.

— Господи, это вы, — пищит вслух прорвавшаяся изнутри внутренняя фанатка. — Я же обожаю ваши фильмы. Вы даже не представляете насколько. По четыре раза смотрю каждый фильм в прокате. И Элю смотреть заставляю.

— Так это вам я обязан нашими сборами? — Кирсанов улыбается не ртом, но всем своим живым доброжелательным лицом, от уголков глаз. Везет его жене, вот правда. Сейчас я понимаю, почему у них трое детей. Я бы пятерых этому потрясающему мужику родила, но он моногамен, что действительно удивительно в двадцать первом веке. Но за пятнадцать лет ни одной интрижки, ни одного ребёнка, вдруг заявившегося со словами: “Я ваш сын”. Хотя журналисты с каждым годом копают все упорнее, стремясь отрыть эту сенсацию.

— Признаться, госпожа Бодлер, я ведь тоже ваш поклонник, — дружелюбно произносит Кирсанов. — И моя жена очень просила взять у вас автограф. Она читала абсолютно все ваши книги.

— С удовольствием обменяю свой автограф на ваш. — Честно говоря, я до сих пор не привыкну к статусу “медийной личности”, и к тому, что я, оказывается, могу общаться с такими мужиками на равных. Но я могу, на самом деле могу смеяться, обсуждать какие-то бытовые мелочи, касающиеся пишущегося нового романа, могу на равных обмениваться с Кирсановым томиком свежеотпечатанной книжки, с моим автографом “Для замечательной Надежды” и принимать билет на предпоказ свежего фильма.

А-а-а-а!!!

Мне будет завтра на что сходить! Я между прочим сама пыталась их достать, но мне не хватило «медийного размаха» личности, там же сразу все билеты свои разбирают.

Еще и с автографом. Боже! На стенку повешу. Под стекло. Дипломчик какой-нибудь выкину, их дофига у меня, а билет с подписью Кирсанова — один.

— Вы будто знали? — я пытаюсь быть внимательной, а то сейчас все сильнее ощущаю, что уж больно похожа на восторженную глуповатую блондинку.

— Я проводил разведку, — тоном профессионального суперагента сообщает мне Илья, а потом красноречиво косится на Костю. М-м-м-м, обожаю этого мужчину. Иногда он умеет преподносить действительно крышесносные сюрпризы.

— Полли, вообще-то Илья Владиславович здесь не просто так, — будто невзначай замечает Костя.

— Ах да, — Кирсанов спохватывается, будто у него совершенно вылетело из головы что-то важное. — Полина, мне же можно вас так называть?

— Да, разумеется. — Я настораживаю ушки, потому что это мне действительно в новинку.



— Полина, я хочу снять фильм по вашей “Фее-крестной”, — без обиняков произносит Илья, — что вы об этом думаете?

А я…

А я, кажется, все-таки буду выходить с этой конференции красная, как вареный рак.

А-а-а-а!!!

Остановите землю, принесите лед! Много льда!! Мне подвезли исполнение самой безбашенной мечты моей жизни!

Он бы еще спросил: “Что вы думаете о том, что я подарю вам Луну”.

— Я согласна! — выдыхаю я и вцепляюсь в руку мудрой Эльки. Уж она-то знает, что я сейчас почти готова упасть в обморок от счастья! В неё-то я уже не один раз об этом всем мечтала.

— Эй, а разве приличная женщина не должна сначала подумать? — смеется за моим плечом Паша.

— Принеси мне шампанского, изверг. Я — не приличная. Я — согласная прямо сейчас, — тоном шальной императрицы отзываюсь я.

А дальше — дальше болтовня. По делу, разумеется, по делу.

Меня будет экранизировать Кирсанов!

Меня!

Кирсанов!!!

Господи, как хорошо, а.

Что может испортить этот миг моего писательского неподдельного счастья?

Ответ на этот вопрос я получила довольно быстро…

Глава 2. Полина

Хорошее утро может начинаться как угодно. Его ничто не испортит, даже то, что любимый кофе взял и закончился. Мне вообще некогда его варить! Я вообще-то проспала и почти опаздываю. Так что плевать мне на кофе, таксист, вон, под окном уже стоит, а я ношусь по квартире и ищу любимые духи.

Хорошим утром можно даже сломать каблук на сапоге и, вот знаете, наплевать. Сбегала домой, сунула ноги в ботинки на каблучке пониже и потверже, надбавила две сотни таксисту за ожидание и по-прежнему бодра и весела.

Нет, серьезно. Абсолютно неважно, что происходит вокруг. Пусть меня сегодня убьют, но я умру совершенно счастливой. Вчера подписали договор о покупке исключительных прав на экранизацию. Пять лет я не имею права продавать никому прав на экранизацию, а то любезный и очаровательный Илья Владиславович Кирсанов затаскает меня по судам. Впрочем… Знаете, я не верю, что Кирсанов сможет снять плохую экранизацию. “Золотая туфелька феи-крестной” — любовный роман с красивым хэппи-эндом. Киношники часто перевирают тексты, но с любовными романами это все же делают гораздо меньше. Да и зачем?

Боевики всякие, фэнтези, в котором автор размахнулся во всю ширь своей фантазии, а компьютерная графика режиссерам такой размах не позволит. Но у меня-то роман! Любовный! Про русских людей. Что там перевирать, если вся суть — в отношениях героев? Ну, единственная проблема — половина событий книг в Париже происходит, интересно, как эту проблему решат? Но, на крайний случай, мы же можем и перенести куда-нибудь в Россию события. Я — девочка уступчивая.

Если честно, Кирсанов мог вообще все под себя переделать, оставить мне от текста имена главных героев, а я бы только восхищенно ахала и смотрела ему в рот. Простите. Обожаю его фильмы! Давно уже обожаю, лет с пятнадцати. А после развода вообще как-то неделю только его и смотрела, приходя с работы. И жалела, что он так мало снял.

Таксист мне попался на диво болтливый. Иногда мне кажется, что от отсутствия чаевых они начинают давить на клиента вербально, чтобы им сунули какую-нибудь крупную купюру “лишь бы замолчал”. Я узнала все — сколько лет он таксует, в каком поселке купил себе квартиру, какой бассейн у него рядом с домом, количество детей и внуков и сколько раз у него ломалась его машина. Впрочем, я писатель, я не жалуюсь. Я аккумулирую всю информацию, что вокруг меня происходит, а после — вплетаю это все в книги. Если какая-нибудь моя героиня в следующей книге наткнется на миллионера, развлекающегося таксованием — прошу во всем винить во этого колоритного персонажа с гордым орлиным профилем. Как там его? Дамир? Еще и имя-то какое гордое. Чудесно.

Дамир высаживает меня у Останкино. И я сразу замечаю долговязую фигуру Эльки. Подруга, уже нахохлившись, стоит на ступеньках телецентра на ветру и кутается в бежевое пальто. В ладонях у неё два стаканчика с кофе. Больших стаканчика с кофе.

— Опять опаздываешь, Полли? Договаривались же прийти пораньше, — мрачно хмурится подружка, и до меня доходит, что в своей войне с каблуками и общении с болтливым Дамиром я не скинула ей даже СМС-ки. Ай-яй-яй, госпожа Бодлер, вам не стыдно?